На днях российское научное сообщество было озадачено неожиданным сообщением: 17 апреля на сайте Минобрнауки появилось объявление о конкурсах на научные исследования на суммы до 100 млн руб., причем заявки надо было подать до 26 апреля.
Учитывая, что на составление заявок на обычные проекты РФФИ на суммы 700 тыс. руб. дается несколько месяцев, это объявление вызвало бурную реакцию в институтах, в Сети и на собрании РАН. В частности, автор отозвался высказыванием: «Что это — потрясающая глупость или залихватское воровство? Скорее всего, „два в одном“». И оказался совершенно не прав. На собрании РАН объяснили, что само это «объявление конкурса» было не для лишних глаз и реально просто легитимизировало уже проведенное министерством финансирование по проектам Президиума РАН (или каким-то иным). Цель объявления была вполне благая — как можно скорее довести уже ранее обещанные деньги до ученых и при этом соблюсти финансовую дисциплину, чтобы никто из чиновников министерства не мог поплатиться за «нецелевое разбазаривание средств». Цель благая, но случай еще раз продемонстрировал: между документальным оформлением ситуации и реальной жизнью не то, что глубокая трещина, — пропасть.
Формально-официальная и реальная ситуации всегда заметно различались. В советское время они, по-видимому, особенно расходились в 1930-1950-е годы. Вся страна радостно пела «Как хорошо в стране советской жить!», а старая народная актриса на встрече с молодежью на вопрос, как она представляет себе коммунизм, вспомнив молодость, проговаривалась: «А всего будет много… как при царе было». И это вполне соответствует моим детским воспоминаниям: «как при царе было» неоднократно поминали именно в этом ключе.
На моей взрослой памяти рассогласования были как бы менее кричащие. Во всяком случае, если в Академии человек уезжал в командировку, ему ее оплачивали, а если уезжал отдыхать, то при этом брал отпуск. Однако теперь — лет, наверное, уже 15−20 — если уезжаешь в командировку, то даже не приходит в голову спрашивать об оплате. И процесс развивается. Теперь приходится «уходить в отпуск» не тогда, когда реально уезжаешь отдыхать, а когда это удобнее институту из неких сложных финансовых соображений. И реально валяясь на пляже или осматривая достопримечательности, формально трудишься на своем рабочем месте. И, естественно, при большом желании всегда можешь быть репрессирован как злостный нарушитель трудовой дисциплины (аналогично, по утверждению людей из другой сферы, любой там может быть репрессирован за нарушение финансовой дисциплины). Я уже не говорю про то, как автор в рамках выполнения достославных майских указов президента уверенно вышел на уровень «зарплата ученого не ниже двойной средней по региону» — будучи переведен на 0,25 ставки.
Полная как бы нелогичность действующего законодательства и правил касается и требований, предъявляемых к научным работникам. Возьмем, к примеру, навязшую в зубах проблему использования наукометрии как основного показателя эффективности научной деятельности. Ситуация вполне забавная. Ну, скажите, какое дело авторитарному Кремлю до басурманских индексов цитирования? Это же почти всё равно, как если бы деятельность Путина официально оценивалась на основе статей в Washington Post. Но… а как иначе убедиться, что эти умники занимаются чем-то разумным? Ведь ежу понятно, что иначе снова под аккомпанемент приятной властным ушам риторики расцветет очередная лысенковщина. Заметим, что разные петрики уже вполне успешно пристраивались доить государственную казну.
В чем же причина? Вряд ли в особо выдающейся мудрости властей предержащих (автор знает, что порочащие власть высказывания наказуемы). Скорее она носит системный характер. Нужно полагать, что реально причина в потугах авторитарной власти управлять СЛИШКОМ сложно устроенным обществом. Авторитарный тип правления был эффективен, скажем, при строительстве каналов в Египте и Месопотамии. Он еще неплохо показал себя при авторитарных реформах Петра Первого. Напомню, что Сталин не стал делать из Петра образец государственника, а предпочел взять на эту «должность» почти провального Ивана Грозного — «Пётр слишком мало крови пролил». Замечу также, что Пётр оставил своим наследникам сбалансированный бюджет, несмотря на огромные затраты на армию, флот и администрацию. Этого невозможно было добиться ТОЛЬКО увеличением налогового гнета. Страна стала намного более производительной, именно тогда возникли многие успешные промышленно-торговые группы. Пётр пробовал вводить и разные как бы добровольные «кумпанства», «общества» и самоуправления, но они ожидаемо не прижились на реальной почве петровской России. Последние лет десять своего царствования Пётр безуспешно боролся с коррупцией, причем часто под обвинение попадали весьма успешные губернаторы. А сколько лет мог успешный губернатор продержаться? Бизнес расцветал, успех и заводчиков, и купцов в решающей степени определялся грамотными решениями губернатора. Сколько можно было продержаться, не брать доброхотных пожертвований? Просто благодарностей за хорошую работу. А царские осведомители не дремали…
Сталин реализовывал автократический проект в намного более сложно устроенном обществе, и жертв потребовалось несравнимо больше.
Спустимся, однако, с политико-исторических высот на уровень обыденной жизни. Сколько по мнению читателя он лично теряет времени на ненужную отчетность (если имеет хоть какое-то отношение к администрации или финансам)? А это всё — прямые жертвы авторитаризма, налог на требование осведомленности и подконтрольности. И это в условиях идеально работающей авторитарной системы с идеально честными и профессиональными чиновниками. А если система — ожидаемо — не вполне идеальна?
Резюме: авторитарная система в сложном современном обществе пытается скрестить ужа с ежом — полную подконтрольность и эффективность. Это практически недостижимо. Ценой становятся потерянное время и нарастающее отличие реальной и формальной картинки, жалобы на ненужную отчетность, известные каждому. Бонусом — риторика о государственном величии и единстве народных интересов.
В заключение автор должен подчеркнуть, что, несмотря на определенное единомыслие с некоторыми коллегами, всё вышесказанное ни в коей мере не совпадает с позицией администрации аффилированных институтов.
Михаил Родкин,
докт. физ.-мат. наук
В стране все не так, как на самом деле