Незаконные договоры аренды, не взысканные долги, неосвоенные средства... РБК привело на днях в своей статье от 25 июня итоги прокурорской проверки академических институтов, которые уже пять лет находятся под хозяйственным управлением Федерального агентства научных организаций (ФАНО). Проверка проводилась в прошлом году. Итог — финансовые нарушения в 50 институтах привели, по данным издания, к долгу только за один 2017 год в 350 млн рублей.
В числе проштрафившихся оказались ведущие научные организации: Физический институт им. Лебедева, Институт космических исследований РАН, Институт прикладной математики им. Келдыша РАН и др. Что за «махинации» провернули руководители научных организаций и ФАНО, которое с 2013 по 2018 годы отвечало за финансы и хозяйственную деятельность всех институтов РАН? «МК» решил разобраться в ситуации.
— Я очень возмущен тем, что в некоторых изданиях подают ситуацию так, будто это РАН виновата в финансовых нарушениях, — заявил «МК» президент Академии Александр СЕРГЕЕВ. — Позвольте напомнить: пять лет назад у нас забрали хоздеятельность, передав ее ФАНО, РАН в своих институтах могла отвечать только за науку. Нас даже не знакомили с результатами прокурорской проверки. И что касается научной деятельности, то многие из перечисленных институтов попали, согласно проведенной аттестации, в первую, самую успешную категорию. Никаких претензий по нашей линии к ним нет.
Обращаемся к первому вице-президенту РАН Юрию БАЛЕГЕ.
— Все данные о хоздеятельности и проколах в ней первым делом собрало ФАНО, предоставив данные по своим институтам в прокуратуру по периоду, в течение которого оно выполняло функции учредителя. В ходе дальнейших прокурорских проверок было обнаружено, что 50 из примерно 1000 институтов нарушают правила договоров аренды. Ущерб в 350 млн на момент проверки в 2017 году был подтвержден.
— Так кто же виноват в этом?
— Получается, что директора институтов, а также руководители ФАНО, которые в 2013–2017 годах недостаточно тщательно проводили работу по своей финансово-хозяйственной линии.
Звоним в ФИАН, один из самых успешных институтов из прокурорского списка, в котором было выявлено нарушение с договорами аренды, его директору Николаю КОЛАЧЕВСКОМУ.
— Николай Николаевич, объясните, пожалуйста, что же произошло с арендой ваших площадей?
— То, о чем идет речь в материалах проверки, касается исключительно регламента по согласованию договоров аренды с ФАНО. Эта организация в свое время выступила с инициативой обязательного согласования этих договоров с Росимуществом. В каком-то смысле определенный контроль договоров аренды желателен, но если бы это согласование шло несколько дней. Взаимодействие нашего учредителя ФАНО с Росимуществом оказалось очень длительным, неповоротливым, которое затягивалось, как правило, на три месяца. И вот тут возникала курьезная ситуация. Объясню ее на примере одного из наших арендаторов — буфета. (любой буфет, который кормит наших сотрудников, базируется у нас на правах аренды). Когда у него заканчивается трехлетний договор аренды, я должен его выгнать, потом три месяца оформлять документы, после чего вновь провести конкурс и вернуть буфет, чтобы тот продолжал кормить моих сотрудников. Вы понимаете, что ни одна нормальная организация не будет ждать столько! Но мы же люди умные, — начали было готовить обновленные договоры аренды заранее. Подаем заявление в ФАНО, а Росимущество отвечает, что нельзя заранее согласовывать новую аренду уже обремененного этими же арендаторами помещения. И возникает та самая глупая ситуация, о которой я говорил выше, — я должен выгонять людей, обрекая своих сотрудников на голодное существование в течение трех (!) месяцев. Это касается и сложных научно-технических, станочных производств, расположенных на нашей территории. К примеру, я должен был выгнать с территории нашего технопарка в Протвино Владимира Егоровича Балакина, который делает единственные в стране протонные комплексы для лечения онкозаболеваний. Ведь его компания тоже является нашим арендатором.
— ФАНО не могло не знать о таких проблемах.
— Оно знало. Заместитель Котюкова Степанов отправлял за своей подписью письмо в Росимущество с просьбой разрешить согласование с ним договора аренды в присутствии обременения. Но это, увы, ничем не кончилось. В результате появления такого длительного согласования, помимо того, что прибавились дополнительные административные сложности, у нас на 30% сократился объем арендных сборов: люди оказались не готовы играть в такие игры. А ведь именно с аренды мы платим коммуналку, по 70 млн рублей в год. В госзадании на оплату услуг ЖКХ денег не заложено, предписано брать из таких дополнительных доходов.
Ситуацию с Институтом экономики РАН, якобы уличенному в том, что он вообще не оформлял договоров аренды, прокомментировал заместитель директора Института Михаил ГОЛОВНИН: «Никакой сдачи по неоформленным договорам нет, и в постановлении прокуратуры речь идет не об этом, а о нарушении регламента подтверждения отдельных договоров в Росимуществе. Это общая проблема для многих институтов, искусственно созданная. Некоторым со стороны при словосочетании «сдают в аренду» может показаться, как будто мы зарабатываем деньги в свой карман. Да их не хватает, чтобы здание содержать!».
Зачем ФАНО настолько усложнило работу институтам, введя практически невыполнимый регламент, — непонятно. Объяснений от него не было. Вывод напрашивается один — скорее всего не захотело брать на себя дополнительную ответственность. Хорошо еще, что при этом не сильно свирепствовало. По словам многих директоров институтов, хоть ФАНО и стращало в период своего существования в каждом распорядительном письме административными и даже уголовными статьями, взысканий на директоров вешать не спешит, за что они ему почти благодарны. Ведь что такое взыскание в данном случае? Это не просто выговор или лишение директора премии, это будущее недополучение институтом финансирования, своеобразная черная метка.
Мораль случившегося подвел в итоге Юрий Балега:
— Какими бы ни были строгими правила, в больших организациях помарок в работе избежать еще никому не удавалось. Однако когда учредителем институтов была Российская академия наук — структура, встроенная в научный процесс, — она справлялась с этими трудностями, помогала директорам своевременно исправлять ошибки без ущерба для рабочего процесса. А когда возникло разделение функций с ФАНО, и оно стало требовать от директоров, поставленных и без того в сложнейшие финансовое положение, соблюдение всех формальностей, возникли просто тупиковые ситуации. Они были поставлены перед выбором — идти на нарушения, но продолжать делать науку, или соблюсти формальности (многие из которых не подвергаются никакой критике) и похоронить работу всей своей жизни. Наука — это слишком сложный процесс, чтобы руководить им с позиции сухого подсчета и слепого следования циркулярам. Самое печальное, что благодаря такому подходу некоторым институтам за пять лет работы с ФАНО не удалось освоить полученные на науку средства. Это связано с поступлением денег на счет организаций в последний месяц года, когда реализовать их уже невозможно.
Заголовок в газете: Если НИИ не сдается, его подозревают
Опубликован в газете "Московский комсомолец" №27715 от 27 июня 2018
***
Академия и её имущество / Ракурс - Телеканал РБК - ссылка на видео
В эфире телеканала РБК Андрей Левченко.
В студии:
Андрей Котельников, председатель Совета молодых ученых Российской академии наук,
Александр Рубцов, руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН,
Руслан Семенович Гринберг, экономист, научный руководитель Института экономики РАН.
ЕСЛИ НИИ НЕ СДАЕТСЯ, ЕГО ПОДОЗРЕВАЮТ
Академия и ее имущество. Часть 2
Академия и ее имущество. Часть 1
Ученые отвергли обвинения в махинациях с арендой: виноват регламент
Ученые отвергли обвинения в махинациях с арендой: виноват регламент
Если НИИ не сдается, его подозревают